Воодушевленный этими строками я приступаю к размышлению о любопытном сюжете культуры.
Речь пойдет о том, оправдано ли переносить в неизменном виде явление из одной культуры в другую? Не вредят ли достоверности явления, а также потенциалу дальнейшего естественного развития общества и его культуры переносы, осуществляющиеся без изучения влияния когнитивного, религиозного, социального контекстов?
В 1968г. А.Уёмов, философ, специалист по логике, проф. Одесского государственного университета, организовал Одесское философское общество.
Более полувека ранее, в 1914г по инициативе проф. Императорского Новороссийского университета Н.Лагле возникает первое философское общество в Одессе.
Социальные перипетии развития государства в эти времена, похоже, оказывают противоречивое влияние на граждан и их интересы. Инициативы ученых и философов развивать предмет беспристрастно и опираться на каноны академичности были осложнены их ограниченной свободой.
И тем не менее, нечасто встречаемому явлению в культурном ландшафте городской среды – городскому философскому сообществу, дважды порожденному (1914, 1968гг), - в Одессе представился счастливый случай быть.
Одесское философское общество существует и развивается и сегодня. Регулярно проводятся Уёмовские чтения (связаться с организаторами и присоединиться можно через
Исследуя тексты о А.Уёмове, обращаю внимание на любопытный нюанс.
В 1944г. А.Уёмов обсуждает такую педагогическую идею, связанную с ходом преподавания (изучения) предмета, а именно: самостоятельное предварительное изучение искомых текстов студентами, с последующими практиками диспутов и дискуссий об идеях на занятиях с преподавателем.
В университете Минерва, эта идея сегодня является необходимой частью метода, которой придается много гласности и значения. Пишутся книги, ведутся дискуссии в Клабхаус, изготавливаются тексты. Этот университет - любопытное явление, которое я исследовал ранее в блоге в публикации «Университету без капмуса быть» https://coda.io/@yeti/minerva.
Настроение, навеянное текстом А.Пушкина о синем небе и синем море, возвращает меня на черноморское побережье в Одессу, жарким летом и хмурой осенью, и я продолжаю вчитываться в тексты.
А.Уёмов удивлял современников своей непохожестью на большинство преподавателей: был демократичен, и, конечно, не ладил с партийным руководством.
Это оказалось чревато, кафедры в университете он лишился, что, возможно, весьма неоднозначно, как может показаться на первый взгляд, могло повлиять на развитие его идей.
Некоторые современники оставляли такие свои впечатления о встречах с ним: это был неординарный человек; любой мог познакомиться с ним – на лекции в университете, на заседании Одесского философского общества, на телевидении; с ним можно было поговорить и просто на улице, и за «рюмкой чая”. “Мы с ним как-то в трамвае разговорились, ничего особенного он мне не сказал, я и сам думал точно так же».
Интерес к философии у А.Уёмова, похоже, возник в Политехническом институте, виной тому текст Гельвеция «О человеке». Поступив в аспирантуру, он стал изучать логику. И не просто логику, а те ее разделы, которые могли быть использованы для уточнения традиционно нечетких рассуждений самих философов. Вероятно, тогда ему чудилось, что логика открывает дорогу к анализу и самого философского знания.
Творческий путь А.Уёмова включает в себя три этапа, в каждом из которых присутствуют доминанты, которые позволяют воссоздать если не причины и следствия в развитии его идей, то попробовать обнаружить источники поиска пути автора в логике и философии.
Теория выводов по аналогии, концепция эмпирического реализма и параметрическая общая теория систем – всё это звучит мало понятно, и поэтому, отчасти неубедительно, поскольку не передает пока возможность уловить смысл. Попробую рассмотреть повнимательнее и разобраться с основаниями.
Теория выводов по аналогии
Повышение надежности философских выводов – вот, что волнует А.Уёмова в 1947г. Подступаясь к проблеме пошагово, А.Уёмов начинает исследовать проблему повышения достоверности выводов по аналогии и ищет формальный аппарат для её решения.
Выводы по аналогии, очевидно, часть нашей повседневности. Мы сталкиваемся с ними в обыденности и в деловом контексте, а также, естественно, в науке и практике применения научных результатов.
Вот несколько слов А.Уёмова об этом:
“Методом, позволяющим учитывать как единство содержания научных знаний, так и их различие, является метод моделирования. Модель может браться из одной науки, а её прототип, то есть тот предмет, который исследуется с помощью модели, - из другой науки. Так создаются механические модели химических или физических объектов, электрические модели механических, химических, биологических или даже социальных явлений” (3).
Текст “Аналогия в практике научного исследования” приоткрывает авторский взгляд на понимание строения умозаключений по аналогии, их классификацию. Примеров применения аналогии в научном познании в тексте большое изобилие.
Не стоит забывать о том, что оригинальность и смелость этого хода проступает, когда одновременно осмысливаются события, которые были частью повседневности автора, а именно: теория вывода по аналогии на материале естествознания развивалась автором одновременно с преобладанием в научном дискурсе не вполне свободного общества априорной модели логического вывода.
Концепция эмпирического реализма
В тексте «Вещи, свойства и отношения» (1963г.) А.Уёмов выдвигает допущение, что всё что угодно может быть рассмотрено как вещь, будь то материальный или идеальный объект, реальный или вымышленный. Он держится представления о том, что пространство и время есть формы упорядочивания вещей в опыте, иначе говоря, эмпирического реализма, а также, предпринимает попытки развить его. В зависимости от контекста (или ситуации) нечто может быть вещью, а может и не быть. Такой подход позволяет использовать наравне с понятием «вещь» понятия «свойство» и «отношение» как предельно широкие по объему понятия, то есть как категории. Более того, этот подход позволяет формулировать определение понятий «вещь», «свойство» и «отношение» друг через друга, преобразовывать определения этих понятий друг в друга.
1. Вещь – отношение свойств.
2. Свойство – отношение вещей.
3. Отношение – свойство вещей,
неправда ли, очевидно улавливается почерк специалиста по логике, стремящегося разыскивать формальный аппарат, который бы позволил повысить надежность философских выводов?
В обыденном словоупотреблении «вещь» используется именно для выражения мысли о разнородных объектах. Однако то, что обыденному сознанию кажется очевидным, то для сознания философа - нет.
Общая теория систем
А.Уёмов не оказался в стороне и от развития системного подхода.
Известно, что до 40-х годов ХХ века ученые использовали термины «система», «системный подход», но всерьёз это направление стало рассматриваться после того, как Л.фон Берталанфи ввел концепцию открытой системы и общей теории систем.
Известно также, что за 30 лет до того, как Л.фон Берталанфи опубликовал свои первые работы по «общей теории систем», врач-исследователь, философ и экономист А.Богданов разработал теорию систем, названную им «тектологией» - наукой о структурах. А.Богданов находился в непрерывном поиске того, что он назовет принципами организации всех живых и неживых структур.
Тектология А.Богданова была первой в истории науки попыткой создать систематическую теорию принципов организации, имеющихся в живых и неживых системах (6).
А.Уёмова волновала проблема универсального обобщения всех аспектов зарождавшейся теории систем. Однако для решения столь масштабной задачи не существовало подходящего языка описания, чем и занялся А.Уёмов. В течение 30 лет, он, сообща с соратниками, создавал язык тернарного описания, своего рода, вариант неклассической логики и её язык.
Следуя идее А.Богданова: «Тектология должна выяснить, какие способы организации наблюдаются в природе и деятельности человека, затем обобщить и систематизировать, далее – объяснить их, то есть задать абстрактные схемы их закономерностей», несложно представить, какой нетривиальной сложности задачу видел перед собой Уёмов (7).
Продолжая размышлять о теории выводов по аналогии, разрабатываемой А.Уёмовым, заметил, что мысли о витиеватом узоре его творческого пути не оставляют меня.
Разве не своего рода аналогией мог бы оказаться текст Д.Хармса «Небо»,
а именно:
На чёрном небе звёзды блещут;
Дрожит на дереве листок.
В далёком море волны плещут;
С высоких гор журчит поток?
Перекличкой на текст Пушкина в «Сказке о Царе Салтане».
Оправдано ли переносить в неизменном виде явление из одной культуры в другую?
Например, сюжет о замысловатом профессоре университета известного южного города, с давней традицией объединяться вокруг открытого и публичного обсуждения философских идей.
Скорее всего, да, следуя при этом такому:
• внимательно разыскивать аналогии в своей локальной (города, страны) культуре;
• обнаруживать сходства в чертах явления в других культурах;
• тщательно и последовательно соотносить элементы культурного явления для открытия и сходств, и различий
• бережно сохранять и передавать свои наблюдения о явлениях интересующимся
• с благодарностью принимать то же от других
Идеи текста А.Уёмова “Логические ошибки. Как они мешают правильно мыслить” (1958г) иногда появляются в нашем